Да я не проклята ль?
Ни в чем успеха нету…
И даже письма от друзей редки…
Больная голова анахорета
Вонзается в отчаянья венки.

Кто? Близкий ли?
Иль тайный враг унылый
Так, походя, судьбу мою ругнул,
Что из светильника закапало светило
Всё мимо, в мрак,
В безвременье, во мглу…

В песок да воду
Жизни сок уходит…
А я, однако, смею восставать
И радоваться малому угодью
И над стихом невинным хлопотать.

А я, улыбкой боль перемогая,
Свой верный шанс
В который раз уже
Над первым встречным тихо проморгаю,
И счастлив он…
И легче на душе…

Спешу улыбкою гасить
Несообразности мирские
И каждой клеткой выносить
Невыносимое… В виски ли

Ударит изнутри волна —
Всепоядающее пламя
Глагола, что изречь стихами
Душа не в силах ни одна.

Иль болью вывернет живот,
Переходя в животный трепет,
Всё, чем доверие живет,
Растлит усталость на отрепья…

И всё же тку улыбкой дух,
От хлама провод оголяя
И слезы от очей, как мух,
В изнеможеньи отгоняя…

Подорожник к сердцу приложу —
В изумрудных жилках, что доступны,
Достучит оно до архистука,
Перейдя последнюю межу…

В остановке раны ключевой
Алую горячечность накопит
И опять почти из ничего
Жизнь подаст и ею мир затопит…

От неба призрачной панели
Сама-то в теле еле-еле
Снежинка вдруг оторвалась
И за неистовой метелью
По свету белу повелась.

Дыша узорами резными,
Гонялась с птицами лесными,
То сям, то там — хрупка, тонка —
Слыла и языками злыми
«Трепалась» в крыльях мотылька.

Да износилась, изболталась,
По миру вдоволь намоталась,
К ничтожной точке изойдя,
Что ничего в ней не осталось,
Лишь капля белого огня.

И этой чуточкой последней
На чей-то зов больной и бедный
Была притянута она
Чужим дыханьем и бесследно
В устах была растворена…

Прохожему вдруг полегчало:
И жар утих, и сладко стало
От чуткой чуточки во рту…
Снежинка с неба низко пала,
Да вся-то вышла в высоту.

На лобном месте, там, где я была,
Голов не рубят, не клеймят позором.
Безлюдно. Серо. Вкрадчивая мгла
Глухой тревоги проникает в поры.

Там высится над всем, дощат и прост,
С проваленными балками гнилыми
Ничтожного величия помост.
И я туда вчера взошла впервые…

Узнать до самой сошки, до гвоздя,
Чем болен дух мой, чем я виновата.
Уж лучше бы была побита я,
Оплевана толпою бесноватой…

Свинцовые минуты душу рвут…
К чему на мне наряд сей подвенечный?
Сюда лохмотья правды подойдут,
Да только глупый страх закрыть все нечем.

Здесь все мое невежество с лихвой
Меж половиц продавленных скопилось…
Пока полой, белеющей полой
Не вымету, не выскребу — не сдвинусь…

Вовек пылать звезде Давида,
Сойдясь с Рождественской Звездой.
В шести лучах ее добыто
Само Дитя — в огне сповито
И отдано Земле простой,

Чтоб в этой жирной черной гуще
Под плугом ярости из зги
Звезды неузнанной, грядущей
Явился Человече Сущий
На многоротый зов тоски…

А грусть светла, чиста как на ладони —
Покалывает павшею звездой.
И где-то в глубине сознанье помнит
Ее благоухающие корни,
Что дали радости бутон и цвет живой…

А грусть добра, щемяще справедлива
К другим, да и к тебе самой вдвойне…
И милосердствует по душам терпеливо…
Попробуй стать расслабленно счастливым,
Когда твердеет всё, упорствуя в войне…

Ведь может для того, смахнувши слезы,
Господь и сыплет с неба эти звезды,
Чтоб в нас незримые их капли заронить.

И истончая святостью ранимой,
Восходит грусть побегом неделимым,
Чтоб радости цветущей научить…

Во тьме кровавыми слезами
Над миром плакала душа,
В грязи морозной замерзая
И болью острою дыша.

Дышала жалостью великой
Осознанных грядущих бед,
Внимая изможденным крикам
Среди глухих и страшных лет.

Летала тяжестью прозревшей,
Снимая не пыльцу с цветов,
А гарь с еще и не горевших
Свечей и ржу с живых крестов.

И каждой порою говела,
Внутрь перламутром изойдя…
И кровь слезы ее поспелой
Светила, жизнь планете для…

слезы беспричинные —
чистые,
ливнями искристыми
чиркнули
по щекам горящим, немеющим,
к сердцу проложив путь
из тлеющих
из очей — нахлынули
правдою
Да на грудь пронзительно
падали…
И цветок внутри чудо-огненный
Орошенный поднялся к подвигу!

Я молитвой напитаю
Все подарки для тебя
И доверьем испытаю,
Исповедуясь любя:

Что на сердце жаль благая,
Боль нетающих щедрот…
Даль бегущая, нагая…
Соль мудреющих высот…

Да щемящая усталость
От надежды и греха…
Ах, как мало сил осталось,
Чтоб любовь была легка…