Хожу среди смертей —
Венки листвы опавшей,
Сияющей, вчерашней…
И все же без ветвей…

Полощет краски дождь,
В морозе застывая.
И что-то в зад толкает
Идти — идешь, идешь…

Осенний день
Жалеть —
Среди смертей
На смерть?

1991

Шла по луцкому Арбату
И несла себя куда-то,
В сентябре, в часу десятом…в сентябре.
Магазины, лавки, лужи…
Все чужо и все ненужно,
Бессловесно и бездушно — ни по мне.

И нашла себя…патлатой,
С перебитой задней лапой,
С мордой рыжей, конопатой и в мечтах.
С теплой жареной коврижкой,
С парасолькою под мышкой
И с любимой старой книжкою в зубах…

1991

Плохие дни,
Еще страшнее ночи —
В глаза хохочут.

Не жалко лба,
Разбитого о темень,
А жалко время,

Что выбирало нас
Своею мерой,
Судьбой и верой.

1991

Замолчи, не тревожь гордыню,
Будь как прежде тиха-тиха,
А не то не услышишь сына —
Ненаписанного стиха.

Пожалей эту острую злобу,
Этот варварский темный язык.
Будешь матерью для народа,
Всем потопленным — материк.

1991

Отдай траве босые ноги.
Ты — только временщик Земли.
Скорее выйди из берлоги
И свое тело постели
в исток дороги.

Напейся нежности земной
(о, как Земля тебя носила,
подбрасывая над собой
в далеко-синие разливы!)
и — оттолкнись ногой.

1991

На вокзале вокзалов,
Посреди солнцепека-перона,
В многочисленных залах,
У сердца Вселенной,
Как дома,
Ты послал мне — о радость! —
Работу — любить человека.
От раскрытого настежь
И полного зрения века
До летящего ветра
Меж ребрами —
На целованье
С ними: гордыми,
Умными, бедными,
Чуточку злыми,
С потом, пеклом и грязью
Исхоженных пяток —
Хотя и не смою…

О спасибо, что буду,
Быть может, когда-то
Любви их достойна
И незнанья.

1991

Сосуд таинственный,
Сосут неистово
Тебя болезней
Красные цветы,
Удары мыслями,
Морщины истины,
Великой Песни
Тяжкие следы.

Что ж делать нищему
Без дела, лишнему, —
Судьбу опять
за юбки теребя?

Ковшом
Своим черпать,
Эпо-
хами шагать,
молчать и слушать
темного себя.

1991

Вечный подросток,
Толкующий сны,.
В белой коросте —
Это ли ты?

В белой и чистой
Заразе, — не трожь! —
Будто в защите.
Щит или нож?

Чудо культуры… —
Промолвит мудрец.
Вот это дура! —
Смеется юнец.

Я ли? Ничто
По себе не носить,
Только блаженство
Блаженных Руси.

1991

Оглохла… Запрокинулись слова,
И старый быт свернулся на коленях.
Нетронута шестая перемена
Рабочего стола.

Уходят гости весело, легко.
О, их присутствие, разбросанное всюду!
Опять я говорю с посудой —
И бьется бедное стекло.

И длинен день без света, без вестей.
Черно мое молчание по кадкам.
И я с котом играю в прятки
До будущих гостей.

1991

Вздымая лоб, и низкий, и убогий,
Я душу очарованно ношу —
Единственную госпожу
Единорога.

Со всех копыт (хотя я и смешон),
Лишь ног ее почуяв нетерпенье,
Бросаюсь напрямую — в унисон
Ее паренью.

По древним и нетронутым полям
Пасусь мечтательней коровы
И жду божественного слова,
И счастлив я

Смотреть на мир все выше и вперед,
Вонзая мысли в небо рогом.
Опоры точка — ненароком
Звезда взойдет!

1991