Ивушки-косоньки,
Гривушки чесаны
Ветром трепещущим,
Снегом белеющим.

Дождик вас вымочит,
Солнце вас высушит,
В ночь закудрявитесь
И засере́бритесь.

Девоньки милые,
Сестры сердечные!
Мне ли не ведать ли
Слез ваших девичьих.

Также склоняюсь
К земле — к нашей матери
И подымаюсь
В лазурь необъятную…

Ей, вечно измененной и бессмертной,
Из моря в море форму сочетать.
Из стана в стан, из сердца в сердце — первым
Новейшим естеством перетекать…
И наготу нести в ажуры пены,
В меха барашков, мыла в камешках цветных…
Венчая гребень черепаховый на гребне
Волос и волн…
…и звезд от рыбок золотых…

(Милому Вите Я.)

Взращу свое сердце в великую ношу,
Бутоном разверстым его — свет умножу,
Друзей и любимых двумя половинами
Я обниму…
А стук его каждый
И блеск его влажный
Дам миру всему…

(Васе дорогому)

Тряхни отросшими кудрями —
И рыжики просыплешь с них…
Взгляни цветущими прудами
И — незабудки с ноготками
Сплетут венки над головами,
Как нимбы брызгающих нимф!..

Мне лилия поведала о чаше —
еще непро́литых
и несказа́нных слез…
Ее края уж почернели —
все ж
Она бела и нет сосуда краше,
Нет удлиненней
лепестков протяжных…
Настойчивее
хрупкости отважной…

Прими горячий чай,
Хлебни несладкий отзыв
На твой поступок взрослый…
«Дитя» не обличай,

Что судит по себе,
Что в злобе будто в злате:
Он мир твой виноватит
На собственной беде.

Он плачет — о своем,
Он жертвует — себе же…
А ты ожогом свежим
Молись, молись о нем…

(Вере Омелянчук)

У Веры под распахнутые двери,
Под заводной Богданчиковый смех
Мы соберемся полетать на Луцком
И разделить одну любовь на всех,
Как этот чай и всё что к чаю, свыше,
Под Витины гуцульские напевы,
Под небеса, которые и слышим,
И пишем верой…

Проклюнет роза первый свой укол,
Как го́лоса прорежется октава,
Нахлынут в эту реку сонмы чувств.
Над ней взойдет камыш — певец воды и зыби, —
И пухом отцветет наполовину,
Ища другую половинку в пухе,
Летающую с ветром наравне…
Трилистник лилии впервые встретит солнце,
В себе отобразит троичность мира…
А чаша ландыша — все чашечки звенящие
Сердец трепещущих соединит в большое сердце…
Благоуханий череда польется
И среди них — принцесса Фрезия поэзии,
Гирляндой ляжет вокруг шеи…
Как трубный глас тюльпан откроет третий глаз,
Чернеющее бархатное веко.
Последней каллы колокол качнется,
И лотос роста лепестки вберет в соцветье…

(маме и всем гончарам из села Шпиколосы
Золочевского района Львовской области)

Мама! В горне, в старом горне
кукурузу испеки нам…
Целый день с отцом, вдвоем вы
обжигаясь, обжигали —
Низкобокие макитры
для борща и для фасоли,
Крынки — для сметаны, сливок
и горшки — для масла, меда…
Утвари, посуды хватит
и семье, и добрым людям.
Уж мы косы кукурузе
Расчесали, заплели.
И украсили цветами
Завершение работы.
Красен горен,
светел горен,
Не успел еще остыть…
Ты в золе его блестящей
испеки янтарных зерен…

Через пещеры тягот скорбных
Я кремень мысли пробивал
Породы горной…
Вонзенный в сердце болью мира,
Он возгорался невредимо,
Когда огонь неуловимый
К нему сбегал.

Я долго в рудниках томился,
Пока все до одной темницы
Собой не исчерпал.
Но на свету ослеп я будто —
Теперь учится видеть буду
И сердце — мой кристалл.