В далекую старину, когда Мировой океан занимал всю сушу и простирался за ее пределами, в его живоносных водах жил великий народ Дельфины… У них были светолюбивые сердца и мудрые головы. Цивилизация их достигла небывалых высот… Но всё когда-нибудь кончается, чтобы, изменившись, перейти в новое качество… Так близился к концу Золотой век дельфинов… И как-то собрал свой народ мудрый Правитель и сказал:

— Время пришло, дети мои. Наш океан должен отступить. Но нельзя, чтобы с его водами ушло навсегда с Земли наше Знание, наше Искусство…

И тут вдруг сильный толчок из-под земли прервал речь Правителя и потряс всех жителей океана.

— Мужайтесь, дети! Сейчас от вас зависит не только ваша судьба, но и судьба Земли, вскормившей нас…

Правитель махнул рукой, и из алтаря вышла к народу Дэльфа — принцесса дельфинов, которая вобрала в себя всё лучшее, что было создано Мировым океаном. Она — живое и непреходящее Знание всех поколений дельфинов, осененное одухотворенной красотой… Все любили и почитали Дэльфу… И низко сейчас поклонились ей.

— Вот перед вами ваша Надежда, ваша Вера и Любовь, которая никогда не прейдет, если ее сохранить… — продолжил Правитель свою речь, — нужно, чтоб хоть кто-нибудь один из вас отдал ради ее спасения свою надежду на личное счастье… Правда, отдав надежду, он всё забудет: кем был когда-то, что любил, забудет нашу счастливую жизнь в лоне живой воды… Кто из вас готов пойти на это? Близится время…

И второй мощный толчок содрогнул морское дно.

Но все жители океана потупили очи долу. Цепная волна грусти и растерянности сковала их сердца… И только маленький осьминог по имени Глазастик подплыл к принцессе, которую любил больше счастья, и сказал:

— Возьми мою надежду…

Прекрасная Дэльфа нежно и осторожно взяла на руки Глазастика и в великом сострадании прижала его к сердцу.

И в это время третий последний удар разломил надвое океанское дно, поднял до самого неба воды и с огромной силой падения и с грохотом бросил по обе стороны. Суша поднялась, океан отступил, и небывалый Остров зазеленел в мировом пространстве. Прошло много-много столетий. Со временем Остров заселился животными и людьми. Люди построили город, в его центре возвысился Храм, в котором служил Дэльфийский оракул… На алтаре покоилась на тонкой нефритовой ножке в распустившихся жемчужных лепестках Чаша. И было у нее имя — Дэльфа… Она была всегда полна тайным знанием. При ней был хранитель, ученик Дэльфийского оракула Октавий (что значит — «восьмой»)… Юноша был молчаливым и печальным отшельником на этом зеленом и счастливом острове… Только около чаши он оживал, а, отпивая из нее, казалось, почти что вспоминал что-то очень важное и сокровенное… Но это были краткие мгновения благодати, что исходила от чаши. Тут же завеса печали туманила глаза юноши, и он уединялся в одном из углов храма и останавливал тоскующий взор на любимой Дэльфе…

Однажды в таком состоянии застал юношу Оракул. Он подошел, положил руку ему на голову и промолвил:

— Я уже стар, и скоро должен уйти… Поручаю тебе, сын мой Октавий, и этот храм, и народ, и остров. Особенно береги больше жизни Дэльфу. Но помни, что есть в мире НЕЧТО, что дороже даже ее…

Дэльфийский оракул исчез. В храме стал служить Октавий… Люди приходили к нему, и он поил их из чаши, давая столько, сколько они могли унести…

И вот как-то в храм зашел иноземец. Был он чужой веры. Говорил по-иному, на нем было незнакомое потрепанное платье. Был он изможден, еле держался на ногах и в мольбе протягивал руки к чаше… Октавий смилостивился над ним и дал испить из Дэльфы. Но люди острова возмутились: как он посмел веру свою, свою святыню дать чужаку? И они выгнали Октавия из храма. Он поселился рядом — в хижине из пальмовых веток — и с болью в сердце наблюдал, как постепенно храм разрушается от невежд и фарисеев… Особенно он беспокоился за Дэльфу. Цела ли она? Но и сквозь толстые стены храма Октавий прозревал ее сияние и наслаждался своей любимицей…

Шли годы… Остров понемногу приходил в запустение. От храма остались одни руины. Каков храм, таков и дух. Каков дух — такова и жизнь. Люди стали быстрее стареть, чаще болели и умирали. И тут новая напасть одолела остров — враги!

Они всё чаще нападали на Остров, разоряя сады и пастбища, сжигая дома. Но главная опасность — они тянули свои ненасытные руки к Дэльфе, зная про силу и благодать чаши.

И, наконец, пришел на остров черный день. Черным он был потому, что туча вражеского войска закрыла солнце, что даже нечем стало дышать.

Октавий в этот день поднялся засветло, умылся и стал ждать…

И вот в мрачных потемках полдня пришел к нему его народ с мольбой о помощи:

— Октавий! Ты хранитель Дэльфы. Только ты можешь взять ответственность, данную тебе Богом. Враги запросили за нашу святыню Дельфу непомерную плату — жизнь всего острова. Так как от украденной чаши нет ни силы, ни благодати, то, чтобы мы все не погибли, сам отдай Дэльфу врагу. Мы боимся гнева Божьего, мы не можем отдать ее. Только ты в праве…

Стеснилось сердце Октавия от сострадания к людям, ползающим у его ног. От чистых глаз детей, пребывающих в радости неведения…

Взял Октавий Дэльфу за тонкую нефритовую ножку, увенчанную распустившимися жемчужными лепестками, вознес над головой, поклонился народу и пошел навстречу врагам.

И в тот момент, когда он протянул Дэльфу темному воинству, великий гром потряс небеса, и острая молния расколола надвое небо, и из этой трещины полилась вода. Стена воды навсегда отделила людей острова от врагов и поглотила последних в своей стихии…

И тут Октавий понял слова своего Учителя о том, что есть в мире НЕЧТО, что дороже даже драгоценной Дэльфы… Любовь ко всему живому дороже личной любви к чаше… Вера во всеобщее единение дороже личной веры в своего бога… И что стоит надежда на личное счастье, когда в твоих руках счастье всего мира…

Капли живой воды омыли Октавия с головы до ног, и он всё вспомнил. Вспомнил, как когда-то жил в океане, был маленьким осьминогом Глазастиком и любил…

Тут Октавий повернулся к храму и увидел, как оттуда вышла его любимая Дэльфа, принцесса дельфинов… И хотя она была в образе простой земной девушки, от этого она не стала менее прекрасной. Дэльфа шла навстречу Октавию, протягивая руки, а позади нее на руине храма горела огненная надпись Дэльфийского оракула:

«ПОЗНАЙ СЕБЯ…»