Я в сад, затопленный слезами,
А может быть росой ночной,
Войду дорогами терзаний,
А может радости одной.
Там осень мокрая, нагая
Между деревьями стоит.
А может и весна — благая
Живыми соками творит.
Там бросится к ногам дорожка
Широкой торности пути.
Но к ней присмотришься немножко —
И узкую найдешь внутри.
Сама собою вверх взметнется
В наитье правая ладонь.
И голубь сядет, как вернется,
На тыльный чуткий сгиб… Потом
Отпустишь благодарно в небо,
Чуть подтолкнув его в полет…
А он уж вновь сидит и слепо
Себя в объятья отдает.
И так идем мы, проникаясь
Друг другом в таинстве игры.
А сад, всё больше расширяясь,
Вдруг темный угол свой открыл.
Там — женщина. Простоволосо
И пьяно вылезет, маня
Изжитой страстью безголосой —
Так встретит прошлое меня.
Она — настырная пьянчужка —
Посмотрит пристально в глаза,
Поймает малую пичужку,
Начнет ей крылья подрезать…
Ты пташку вырвешь из полона,
Оправив перышки в руках.
Глазами сорванных бутонов
Малыш посмотрит в лепестках…
Его отпустишь осторожно,
Так и не веря до конца,
Что это ты простилась с прошлым,
В даль будущего шля птенца.
Кто знает — встретимся ли скоро
Или всю жизнь мне ждать тебя?
Когда ты — возмужавший голубь —
Как дух святой войдешь в меня…