Я в сад, затопленный слезами,
А может быть росой ночной,
Войду дорогами терзаний,
А может радости одной.

Там осень мокрая, нагая
Между деревьями стоит.
А может и весна — благая
Живыми соками творит.

Там бросится к ногам дорожка
Широкой торности пути.
Но к ней присмотришься немножко —
И узкую найдешь внутри.

Сама собою вверх взметнется
В наитье правая ладонь.
И голубь сядет, как вернется,
На тыльный чуткий сгиб… Потом

Отпустишь благодарно в небо,
Чуть подтолкнув его в полет…
А он уж вновь сидит и слепо
Себя в объятья отдает.

И так идем мы, проникаясь
Друг другом в таинстве игры.
А сад, всё больше расширяясь,
Вдруг темный угол свой открыл.

Там — женщина. Простоволосо
И пьяно вылезет, маня
Изжитой страстью безголосой —
Так встретит прошлое меня.

Она — настырная пьянчужка —
Посмотрит пристально в глаза,
Поймает малую пичужку,
Начнет ей крылья подрезать…

Ты пташку вырвешь из полона,
Оправив перышки в руках.
Глазами сорванных бутонов
Малыш посмотрит в лепестках…

Его отпустишь осторожно,
Так и не веря до конца,
Что это ты простилась с прошлым,
В даль будущего шля птенца.

Кто знает — встретимся ли скоро
Или всю жизнь мне ждать тебя?
Когда ты — возмужавший голубь —
Как дух святой войдешь в меня…