Несчастливый
Пытает судьбу у несчастного.
Нелюбимый
Идет за советом к ужасному.
Лишь счастливо-прекрасному
Так и не верят —
Кто ж войдет
В эти щедро открытые двери?!
Эгоизму, как нищему,
Нужен в обход
Привычно витиеватый
черный ход…

Земля — заблудшая овца
В отаре звезд столь отдаленных.
Она в объятия отца
Приходит — к солнцу преклоненной.

А ночью снова пропадать
Она попятиться от света,
Чтобы искать, чтобы страдать
И просыпаться на рассвете…

Заботливо разбудит лай собачий.
Не спи, певец! И из нутра веди
Высокую струну надежды зрячей,
Обогревая все что впереди.

Покормите собачку, хозяин!
Надрывает всем душу она
Не от злости — разгневанным лаем.
Не от тупости — сходит с ума…

Ты родила меня, мама, —
И это твое послание мне.
Я вот такая живу —
И это мое послание тебе.
Так за всю жизнь
Всего два письма
И случилось?

После некоторых книг
Руки хочется помыть.
Словно просят без стыда
Милостыню им подать…

Не пишите, господа!

Беспризорная душа,
Бедный мальчик оборванец…
На коленях у меня
Посиди… Со мною раньше

Были: баба и старик,
Жгучий юноша и дева.
Всяк хозяйничал… Из них
Ты один такой несмелый.

И один поворотил
Ты ко мне лицо простое,
И обнял, и полюбил
Как дитя мое родное.

И смеялся, и дрожал,
Тельце кутая в пеленки.
И на ушко прошептал,
Что ты будешь просветленным…

Бабушка греет кости
В жарком сверканьи дня.
А молодая осень —
Старая песнь моя.

А золотые звезды
В травах и на ветвях
Падают как вопросы
Вечные здесь, в ветрах.

Ну а рутина грязи
В слякоти беглых дорог…
Старого, старого сказа
Юный Роландов рог…

В одиноких стволах тростника
Шершавая сушь звенит…
А от озера-родника
Сладкая сырость встает…
Китайской красавицы взмах
Тяжелых век, глубина глаз
И легкий трепетный рот —
лепестки обрываемых
роз и фраз…

Насущней хлеба и земли,
Стихов, видений драгоценных
Свобода духа — беспроцентно,
Беспошлинно живет в груди…