Я думаю,
проваливаясь в дым
чадящего сомнения тревоги.
И столбенею
ужасом больным —
ни знака!
ни намека…
ни подмоги.
Я пламенею
заревом, садясь
как солнце,
вдруг почуявшее бездну…
Я думаю,
молитвою саднясь:
все заповеди —
десять стрел, — вонзясь —
как пальцы рук,
вцепились в неизвестность…