По-гречески «страданье» — пафос…
Из давней-давней старины,
С такою высотой волны,
Что в ней и солнце затерялось,
И откололась часть луны,

Там так вода и соль взбивали
Тугую пену, что на ней,
На этой архибелизне,
Кроваво знаки проступали,
Ложась кораллами на дне…

За что все государства спорят,
Там, у пафосских берегов,
У киприотских валунов,
Из моря, суть же — крови моря,
Рождалось богово богов.

И были смешаны все краски:
Две первых, семьдесят вторых…
Взорвался радуги прорыв
И был неистово прекрасным
В двух третях, в трех на семерых.

Вулкан цветов остановила
Мать перлов — матерь матерей,
Ту магму в мрамор растерев.
И магма белою застыла,
Став лучшим телом дочерей.

И тело приняло крещенье
Земли, и ветра, и огня.
Простерлась духа полынья —
Вдохнуло тело вдохновенье
И задышало, в ритм звеня.

Она… Ходила ли, летала?
И был ли голос в ней силен?
Какое множество имен
Стекалось к ней, в безличье тая,
В один сияющий поклон…

Лица ее никто не видел,
Не сосчитал никто волос,
Цвет глаз заметить не пришлось…
И лишь явленье монолитно
Живым открытием лилось…

В напоминанье о рожденьи
Оставили порфиры цвет —
Уст и сосцов святой обет,
Неся собой освобожденье
Из смерти в жизнь, из жизни — в Свет…

От бледных пяточек до носа
Вся состоящая из глаз,
Она жива — в который раз! —
Благоухает Лоно Розы,
Из сердца — млечность пролилась…

1997