1
В седле качаюсь монотонно,
Посасывая за щекой
Комочек сыра и рукой
Отсчитывая пять законных
Янтарных фиников на день…
Верблюда сгорбленная тень
Песка пересыпает тонны…

2
Безроден я и сиротлив,
А с тем — не колется дамаском
Отточенным мой подпоясок,
Халата не богат отлив,
Зато скрывает так умело
Под видом юноши он тело
Живучей женщины земли…

3
Привал ночной среди шакалов…
Оближет руки мне огонь.
И поллица сдавил покой
От напряжения накала.
Другие поллица в луне
Трепещут, в нежной белизне
Срывая тихий шепот алый…

4
«Аллах-Акбар!» — слепящий клич
Объявит утро… Запах острый
Коней порежет колко ноздри
И слезы навернет… Под бич
Порыва ветра и прохлады
Я попаду… Колючим взглядом
Уставится голодно дичь…

5
Но от разбойничьей неволи
Спасет потертая сума
Да обморока кутерьма
От огневой саднящей боли.
Почти по горло занесет
Меня песком, и проревет
Верблюд вдали, простясь со мною…

6
И солнце царскою чалмой
Мне тяжко голову придавит…
Язык иссохший всё ж прославит
Эль Морию*… и надо мной
Мираж взойдет из кипарисов.
Я поползу дорогой Исы** —
«Своей рукою и ногой»…

7
И вдруг очнусь от омовенья
И самых нежных в мире рук…
И даст травы зеленый лук
Глазам отвыкшим насыщенье…
Учитель поцелует в лоб,
Склонясь, расслышала я чтоб
В себе его сердцебиенье…

8
Ах, еще день подарен мне!
В оазисе миров пустынных,
Среди пиров — богатств старинных
В растущей силой тишине.
«Оазисом таким будь, дочка!» —
Благословит Учитель ночью
И в жизнь отправит на коне.

9
Узда, натершая мозоли,
В руках, а у седла — Завет,
Коран, многоголосье Вед,
Бурдюк воды да горстка соли.
Ищу источники причин
И от невежества мужчин
Освобождаю Божью Волю…

10
Ну что ж — опять, опять вражда
С земною мудростью и лестью.
То забытье, а то бесчестье.
И вновь годами часа ждать,
Когда услышанною будешь…
И то, что больше жизни любишь,
В забвенье красоты рождать.


11
Срывая скал уединенье,
Откликнется воды поток.
Ей принесу я горстку строк
Да пыль от вечного гоненья.
Останусь здесь передохнуть
И не замечу, как придут
Простые люди из селенья…

12
И жаден будет слух их, взор
Немногоречием суровым.
Поделимся мы честно словом,
Как хлебом, и в платка узор
Мои разодранные плечи
Чеченка спрячет и прошепчет:
«Ты женщина…» Нет тайн от гор.

13
Не будешь лучше или хуже,
Но тем, кем даже пред собой
Не хватит духу быть — такой
Здесь воздух: зло твое задушит
Тебя, а чистые ростки
Пробьют слепые родники,
Преграды ханжества разрушив…

14
Печь хлеб у Лейлы я учусь…
Опять в муке подол и щеки…
И языка беру уроки
Из скрытых в древнем быте чувств.
И в одинокой песне с ветром,
В достоинстве движенья редком
Коплю священную их грусть…

15
И на прощанье попросила
Моточек пряжи и вина
Домашних… Мне вослед одна
Чеченка вдруг заголосила,
Та, что была мне здесь как мать…
Я в ноги кинулась — обнять:
«Прости… за всю мою Россию!»

* Аравийский шейх — просветитель 1 в.н.э.
** Иисус Христос