Я в церковь вошла, а там суета.
Какая-то серая липкость.
Страх на лицах людей, а у рта
В складках животная дикость.

Священник начал служить, а они
Стали толкать друг друга.
Вдруг я заметила: среди них
Была и моя подруга.

В толпе всё наращивался темп
Блуждания и толканья.
Страшен сей танец был и нелеп —
Хаотичный бег одержанья.

В ужасе в центр отскочила я.
Но круг бесноватых сжимался.
Кому священник молился, бубня́
Не знал и понять не пытался.

Какие силы он призывал
В своих золоченых ризах?
Не ведал, какой демонический шквал
Вливал в эти души и лица.

Дышать стало нечем. И тут сквозь мглу,
Сквозь гавах сей окаянный
Увидела я, что в сторонке, в углу,
Стоит Андрей Первозванный.

С мокрым от напряженья челом,
В простой холщовой дерюге.
Он в мыслях растягивал на излом
Кольца адова круга.

Когда наши взгляды пересеклись,
Он просто шагнул в центр поля
Битвы, бушующей не на жизнь,
И стал средоточием воли.

Я ухватилась за руку его —
В мозолях и вздутых жилах.
Он вывел из храма, сел на бревно.
Я голову положила

На его отеческое плечо.
С другого он снял крест огромный,
В рубинах сияющий горячо,
В бирюзе, жемчугах укромных.

Крест добродетелей это был.
Он рядом его поставил.
Так мы сидели, молча, без сил,
В тишине, что внезапно настала.

У завалинки крест,
У креста Андрей,
У его плеча я,
И в дрожи
Ко мне прижалась подруга,
А к ней
Кто-то прижался тоже.

17.01.2018 г.