Дракон древних времен, а особенно средневековья (с благородными рыцарями, не менее благородными дамами сердца и мегаблагородными в веках сказителями, слагавшими баллады о победе света над тьмой), тихонько курят в сторонке, скорее как прекрасная сказочная декорация, нежели настоящий артефакт.

Дракон, родившийся в конце 20 столетия, — вот поистине чудовище, пожирающее смысл самой жизни и видимой реальности. Он явился в наш мир в девяностые, чтобы, сыграв на человеческом страхе (то есть, зацепив людей за этот древний механизм, почти всегда срабатывающий безотказно, за инстинкт самосохранения, страх смерти), воспользоваться парализованной от страха людской психикой и перепрошить ее и сознание в целом, превратив людей из творцов в рабов с извращенной системой ценностей и утерянной способностью мыслить хотя бы планетарно, а не узко физиологически — только для поддержания основных функций своего организма (есть, спать, самовоспроизводиться).

Люди поддались дракону и живут с отравленным сознанием. Ну, тела-то они уже давно научились разрушать сами — плохой экологией, использованием не совместимых с жизнью технологий, дурными пищевыми привычками и сомнительными развлечениями. О них-то и поговорим.

Для рабов создана целая индустрия шоу, телевидения, ночных клубов и казино, для них, впавших в безумие, компонуются и транслируются новостные и политические программы с ужасающими фактами насилия и победы зла. Почему для «впавших в безумие»? Только уже обезумевший может бесконечно десятилетиями смотреть и слушать телевизор с новостями и развлекательными проектами и быть довольным. Человек же с не прошитым (не продраконенным) сознанием не в силах да и не хочет бесконечно слушать и смотреть разрушающие психику говорящие картинки, дергаться под оглушающую музыку, потому что его божественная сущность и здоровая природа сопротивляются любой пропаганде насилия (и в любом виде, даже в виде отупляющих однообразных ритмов с тяжелыми словно прибивающими молотком к плинтусу ударными долями), циничной лжи и пошлой откровенности. Он просто заболеет, погрузившись с головой в виртуальный мир «досуга» и борьбы со скукой современных биороботов.

Я с детства помню детский стишок: «Идет бычок, качается, вздыхая на ходу…» Бычка было всегда жалко. Он, как персонаж сказок, был, скорее, жертвенным животным, его хотелось защитить от волков и лис с медведями… Да и реальные съемки корриды, например, навевали тягостные, гнетущие состояния, давали ощущения какой-то мировой несправедливости. И тут в конце девяностых и в начале нулевых меня стали преследовать сны с грозным быком, пугающим, уничтожающим людей на арене и в зрительном зале. Мой частый сон в те годы — огромный стадион, заполненный зрителями и со свирепым быком на арене. Я пытаюсь предупредить зевак, пришедших поглазеть на быка, что это опасно и лучше уйти и не участвовать в таком сомнительном развлечении. Но люди зачарованы мощью быка, его силой и злостью… Были сны, где я оказывалась один на один с быком, всегда его боялась, убегала и чувствовала, как его мощные рога подкидывают меня высоко вверх или таранят мою спину. Тут же проснувшись, я чувствовала как фантомная и реальная боль переплелись, а сердце от страха и болевого шока выскакивало из груди.

А перестало это чудовище мне сниться только тогда, когда в моем последнем сне я не испугалась и смело пошла на него в бой. Бык удивился, его огромные грозные человеческие глаза вдруг превратились в маленькие поросячье глазки, и бык сделал вид, что он вообще-то тут мирно пасется и никого не трогает.

Так к чему все эти рассуждения о драконах, быках и зрелищах?

Бык — это и есть материализованная сущность драконьего соблазнения человечества. На арену цирка (теперешняя жизнь) выходит бык войны, грубой силы, животного начала, низменных страстей, малообразованности и скудоумия. Когда всё дозволено, нет рамок и былых сдерживающих механизмов. И люди наивно полагают, что просто сидя у телевизоров или в зале вокруг арены, а не находясь непосредственно на ней, они в безопасности и не подвергают себя риску, а гибнут лишь те, кому не повезло, кто лишился зрительского мест или не захотел платить за предлагаемый матрицей комфорт и стал жертвой быка на жестком игровом поле. Однако сидящие у экранов уже жертвы и рано или поздно система их выбросит на арену разбитых надежд, рано или поздно они окажутся в роли жертвы, потому что они уже проиграли, уже рабы, раз выбрали развлекаться, согласились со своей ролью пассивного безмолвного потребителя и могут наслаждаться насилием, соперничеством, увлекательной игрой «кто круче, богаче, талантливее, сексуальнее, красивее, сильнее», тратя на нее целую жизнь (вот темы бесконечных шоу, конкурсов, фильмов и рингов). Прошитые челы-рабы потеряли, по большому счету, стыд и совесть, раз могут выставлять напоказ свою частную жизнь, а те, кто сладострастно подсматривает за чужими пороками, скорее всего, тайно гордятся своими, просто у них нет смелости о своих тараканах заявить открыто. Потерявшие стыд, они публично выясняют отношения, судятся, делят наследства и детей, нажитых в браке, разводятся с громкими скандалами, сплетничают, лжесвидетельствуют, словесно и буквально избивают друг друга на телеэкранах и в интернете, зарабатывают на этом огромные деньги. И полицейско-холуйское государство с различными своими структурами и службами охотно помогает им в этом. Процветает эпоха доносов и вмешательства в приватную жизнь человека.

Извините, не могу ни коснуться жестоких видов спорта. В детстве я всё никак не могла понять (и до сих пор не понимаю), что так папу завораживало в боксе, когда он часами мог смотреть транслирующиеся по телевизору поединки, потные, стремящиеся к нокаутам тела, разбитые носы, брови и губы. В чем здесь красота и созидательность? Мне было так дискомфортно, когда кого-то били, я очень за него, пострадавшего, переживала, восклицая: «Папа, ведь ему же больно! Зачем его бьют, да еще арбитр никак не прекратит избиение?!» Потом избиваемый, улучив момент, сам начинал метелить противника, и я уже начинала жалеть другого, и у меня в конце концов начиналось раздвоение личности и жуткая головная боль.

Но вернемся к основному, массовому (кассовому) виду досуга.

В киноиндустрии теперь оскароносные фильмы (фильмы года и т.д., титулов и премий придумано много) открыто демонстрируют все существующие физиологические отправления человека, не только вошедшие в режиссерский обиход акценты на половых актах да еще с разнообразными их участниками.

Девиз драконьего мира — лишь бы было зрелищно, ярко, впечатляюще и прибыльно. А что будет показано — не важно. Драконье кредо — удивлять и бесчинствовать! Быку не важно, кого настигать, преследовать и кого топтать и поднимать на рога. На самом деле он топчет и пробадывает людские души, бессмертные души…

Апис — древнеегипетский священный бык, почитавшийся как земное воплощение бога Пта — покровителя искусств и ремесел.

К сожалению, искусства и ремесла тоже на службе у массовых зрелищ и общей вакханалии уничтожения человека-творца.

Но противостоять быку-дракону можно и способов существует много:

• Во-первых, не принимать участия в зрелищах (парадах, салютах, массовых гуляниях, ни в каком качестве — ни в качестве режиссеров, актеров, зрителей или участников; ни сценаристов, ни звукооператоров; не переводить подобную литературу, ни пиарить ее, ни в качестве журналистов, освещающих сферы жизни, в коих расцвела шоу-опухоль — будь-то сенсационный акции научных фондов, благотворительных объединений и спортивных сообществ, личная жизнь публичных и неизвестных людей;
• не поддерживать мероприятий, игр, конкурсов, в которых замешаны большие деньги и есть механизм соревнования;
• не приобретать раскрученных дорогих, модных, но на самом деле жутко неудобных брендов;
• игнорировать традиции и даже национальные, в которых заложены скрытые драконьи установки и законы, «правила игры», а главное, истинный их смысл — жертвоприношение и вся праздничная суета, с ним связанная.

Почему мы свято верим традициям и опираемся на них? Боимся, что без их соблюдения мы лишимся уверенности в завтрашнем дне, некой защиты от зла, и притянем несчастливую судьбу?

Давайте поговорим хотя бы о наших праздниках, во главе угла которых запрятано прямое приношение жертв. И с детства нам, из года в год, во время празднований подспудно и явно внушается: будь послушным, сделай то-то и то-то, и за это тебе будет подарок, ты его заслужишь (другими словами, заплатишь за него). То есть нас обманывают, заставляя верить, что мы беспомощны и зависим от некоего доброго волшебника, который может стать и злым или даже жестоким, если мы не выполним его условий. И мы полжизни потом тратим на то, чтобы понять, наконец, что пахану можно и не платить никакой дани, и даже с ним не общаться; что мир — это шведский стол, который Создатель накрывает для нас ежесекундно и где можно брать и получать то, что захочешь без насилия над собой и другими. Надо лишь освободить сознание, свою поведенческую привычку от драконьей прошивки.

Итак, что это за «безобидные» праздники? И какова их истинная природа? И почему это природа жертвоприношения?

Разобраться в этом вопросе поможет этимология слова «жрец».

При храмах издавна жили специально обученные люди, которые не только сжигали (воскуривали) продукты, приносимые прихожанами богам, но и «жрали» их (ели, то есть, чего добру пропадатьJ). По-украински «жрать» — «жерты», «жрец» — «жрець», но при чередовании в родительном падеже (кого?) «жерця», да и слово «жертва» — прямое указание на один и тот же корень.

А теперь посмотрим, что же в наши времена мы делаем на всех наших праздниках? Мы едим пасхи, яйца, колбасу и другую снедь, освященную в храме. Мы теперь все превратились в жрецов.

А на пикниках, за вполне ритуальным костром — сжигаем плоть, а потом съедаем ее в виде шашлыков и других мясных блюд. Вспомним и американскую рождественскую индейку — ритуальное животное Рождества. Украинские и русские холодцы, польский бигос на свиных ребрышках и так далее и так далее.

А как возник праздник Нового года? Кажется, еще древние кельты, задабривая злых духов, выбирали в лесу лучшее дерево, на которое они развешивали гирлянды из окровавленных органов приносимых в жертву животных. Часто на одних животных не останавливались — к ритуальным деревьям (новогодним елкам!) привязывали красивых молодых девушек (для дракона! — вспомним средневековые баллады), которых там и оставляли, как дань. Девушки замерзали (вот и Снегурочки!). Но такие манипуляции сулили удачу и щедрый урожай на будущий год. И злой дух Карочун (Дед Мороз у славян), по верованиям, должен был быть более благосклонен, ведь он получал самую лучшую девушку племени себе… во внучки…

К чему призывает современный праздник Нового года и Рождества?

Создай новогоднее настроение — укрась в доме елку, зажги лампочки, чтоб дух нового года и Рождества не прошел мимо твоего жилища, тогда ты получишь подарок (и не один) и твой год сложится удачно. И все это под соусом преемственности поколений, семейной традиции!

Другими словами, прими правила игры, тогда получишь приз, и милость богов не обойдет тебя стороной. Правда, в инструкции по празднованию не упоминается, что обманывается-то сам человек, приносится в жертву его душа, свобода духа и творческой мысли, без потери которой ты не получишь счастья в жизни. Их драконьего убогого среднестатистического счастья! Спасибо, не надо!

А праздник Рождества или Пасхи? Ежегодное чествование Рождения Бога Иисуса сопровождается ежегодным вспоминанием (празднованием?) убиения младенцев царем Иродом. А еврейская Пасха, когда были помечены двери домов благоверных детей божьих, а все остальные были принесены в жертву Богу? Какому Богу? Что это за Бог, который нуждается в кровавых жертвах?

А ритуальный плач-воспевание христианской Пасхой крестных мук Христа? Его смерть и Воскресение? В честь этих событий не одно тысячелетие люди ритуально забивают животных и их зародышей (яйца), готовят закуски на столы! Чем не кровавые жертвоприношения наших дней!..

Такие «зверские» праздники с акцентом на жертвоприношение могут зародиться и поддерживаться до сих пор только в прошитых, извращенных рабских головах.

Когда мы, наконец, научимся радоваться светло, солнечно, без трупных ядов и набитых колбасной начинкой кишок животных? Когда мы сможем почувствовать себя истинно, по-настоящему счастливыми и довольными жизнью, никого при этом не пытаясь съесть или убить!

Почему нет «красных дат в календаре» мирных, трезвых и веселых естественным образом, а не с помощью допингов-градусов и не менее допинговой животной пищи?

Даже наши спортивные праздники олимпиад и чемпионатов превратились в азартные игры-тотализаторы, политические склоки и изнашивание тел (и душ!) профессиональных спортсменов препаратами, нечеловеческими физическими и моральными нагрузками и псевдополезными протеиновыми и стероидными биодобавками и подкормками.

Жертвы, жертвы… Кругом сплошные жертвы… Неужели мы просто заложники чудовищных программ на земле?

Мне возразят: а что ты хотела — за всё нужно платить!

О, это самая что ни на есть драконовская поговорка. Я ее с детства слышу и с детства люто ненавижу. Да что это за такое ваше «всё», смею спросить у пропагандистов данной теории? Это то самое «всё», драконье счастье и благоденствие, которые мир взрослых может предложить миру детства? Так вот, знайте же: это ВАШЕ ВСЁ, может, и нуждается в дани, требует оплаты — здоровьем, молодостью, честью, моралью, работою до изнеможения, — только и ценность-то такого «всё», такого «рая» сомнительна, потому что наслаждаться им уже будет не свободный и здоровый (душевно и духовно обязательно тоже!) человек (если доживет), а загнанный в клетку зверь-раб, которому и самому уготовано стать жертвой.

Какое-то время назад у меня, как у няни, на попечении было два маленьких мальчика (четырех и пяти лет). Они друг другу приходились двоюродными братьями, поэтому, бывало, что свой досуг проводили вместе под моим чутким руководством. Однажды в парке я братьям предложила пробежаться наперегонки. Пятилетний Богдан, как старший и более спортивный, пришел к финишу первый и победно крикнул: «Ура! Я первый!» Но четырехлетний Иван через какое-то время, добежав до финиша и нисколько не расстроившись, так же радостно и весьма победно воскликнул: «Ура! Я второй!» Меня очень тогда поразила и вдохновила эта особенность детского, не испорченного взрослыми, не оценочного еще пока ума, не отформатированного установками общества, что, мол, важно побеждать других, лидировать, что быть первым почетнее, что главное — показывать себя только с лучшей стороны (почему она считается лучшей и кем?)…

Этот конкретный случай-урок показал, что все стороны были лучшими, что никто на самом деле не проиграл, все выиграли.

Я бы сейчас, задним числом, тоже бы пробежалась с мальчишками для заключительного счастливого аккорда-понимания, крикнув на финише: «Ура! Я третья!»