Сестра насмехается надо мной.
Да, я, пожалуй, смешна:
Таскаюсь с сумками день-деньской,
А продукты-то — гниль одна.

Нет хорошей еды, ну так что ж? —
И незачем думать о ней,
«О сбалансированной». Это ложь!
«О трехразовой» для людей.

Настоящий голод, отнюдь, не гурман,
Не обжора, а в плоде копье:
Нужная пища придет сама.
И тело оценит ее.

Вкусна, для здоровья совсем не страшна,
Для тебя предназначена быть
В моменте, в котором потребность пришла
Силы свои подкрепить.

Познай же правдивых желаний бег
И не будешь тревожиться зря.
В это трудно поверить, но человек
Проектирует мир под себя.

Исследовав истинную нужду,
Ты не будешь нуждаться ни в чем.
Лилии, помнишь, не сеют, не жнут —
Но сверкают парадной парчой.

2016

На поверку все расхожие отрицания на самом деле
прямо противоположны (на сакральном уровне):
«голод — тётка» (и пирожок подсунет);
«гусь свинье… товарищ» (гусь-то ещё тот);
«родителей… выбирают».

Почему же
Я выбрала тех,
Кто меня никогда не поймёт?
Механизм понимания
Грех самомненья
Однажды пожрёт,
И останется
Только невроз
Да пристрастие всех осуждать —
(Неприветливый север-мороз) —
С этим трудно детей понимать.
Я ведь видела всё это в них,
Но пришла всё равно к ним в семью.
Невозможно любить за троих.
Я родителей не узнаю.
И пытаюсь рассказывать им,
Как живу и работаю тут,
Чтобы начали видеть мой мир,
Уважать мой редакторский труд.
Пусть узнают меня хоть чуть-чуть,
Что я делаю, как строю дом.
Хоть их чувства ко мне не вернуть,
Всё равно я упорствую в том,
Чтоб врагами не стать до конца,
Чтоб ещё в этой жизни успеть
Быть собаки важней — для отца,
С мамой песню в два голоса спеть.

2016

Вот… жирею,
Забыв, что люблю…
Опадают,
Состарившись, рифмы…
А любуюсь — и светом залью
Непонятные мне логарифмы.
А проникнусь
Людьми наугад —
И вдруг ластятся дети, играя.
А проснусь, наконец, —
И парад
Из восторгов цветных проплывает.
А качнусь
В ритме солнечных струн,
И летит голос птицей напевной.
А бесхитростно очи протру —
И опять удивлюсь вдохновенно.
А растаю
От сладких дождей —
И текучестью душу питаю…
Я же столько могу!
Без затей!
А себя-то совсем и не знаю.

2016

Уж давно ничего не пишу
И энергию мыслей речистых
До абсурда нуля довожу,
Чтоб философ взял верх над артистом.

И пытаюсь направить в поток
Жизнетворчества, круговорота,
Крик готовности, жажды комок,
Перешедший в отчаянья рвоту.

Мне не нужно успехов, похвал,
Шмоток, праздников. Что ещё в списке?
Человек меня перепахал,
Чтоб и женщине не было риска

Обделённой остаться, ни с чем.
И, космической сутью пронзаясь,
Я довольна и счастлива всем,
До чего доросла, прикасаясь.

2016

Личные послания богов тонут
в мозговом шуме людского безумия.

Ник Горькавый

Всё бессмысленно?
Так бывает:
Боль-тоска с головой накрывает,
Бьётся вдребезги
Красно-сладкий,
Сочно-сахарный
Мир украдкой.

Остаётся сожрать всё свиньям,
И на свалке мыслишек гнилью
Упиваться,
Пока не стошнит.
Всё поглотит сарказм,
Опошлит.

Только мир ведь
Взрастится украдкой.
И на ножках инжирин сладких
Вязким смыслом
Под кожицей снов
Возродит для любви

Сто мостов.

И сто семечек,
Мир собирая,
Наконец-то развернутся раем.
И одна или две
Прорастут…
Так бывает.
Так будет и тут.

«Тут» и «там»
И «тогда», и «сегодня» —
Это ягоды страсти господней.

2016

И душ, и дождь, и небо синей взвеси
По волосам стекают, не утрусь,
Ношу (линялой свойственно принцессе)
Корону солнца — выцветшую грусть.

Отборный холод студит, но не губит,
Еще добавлю, в море с головой
Нырну и нахлебаюсь горькой глуби.
Соленой беломорскою женой

На берег выйду в водорослях длинных,
Грибов под снегом накопаю в дом.
И угощу детей Христа наивных
За дружеской беседой вечерком.

Проста вечеря — водоросли, грузди,
Моченая брусничка на прикус.
Под окнами придет ругаться узник
Грехов своих, монах. Я не боюсь.

Ну, покричит и Богом постращает,
Устанет и попросится на чай.
Да ласково подарит на прощанье
Исподний теплый ситцевый куфай.

Обнимемся — он, что отец, заплачет
И лодку подтолкнет, клобук долой!
Храни тебя Господь, мой горький старче.
По пояс ряса в зыби солевой…

2016

Выйти к ним? Обнять и тех, и тех?
Или молча плакать, умоляя?
Насмешить и всё свести на смех?
Угостить их чаем?

Может быть о помощи просить?
Что-то подарить и тем, и этим?
Иль губу до крови закусить?
Может Баха спеть им?

Дверь обнять и думать об одном?
Вслушиваться сердцем, ожидая?
Выйти, извиниться, а потом
На минутку увести в свой дом
Тех, кто обвиняет.

Объяснить за миг, короткий миг,
Как раздавлен тот, другой, страдая.
Если разговор сошел на крик,
Ты не просишь, требуешь, старик,
В точку добивая.

2016

В застроенном высотками окне
Едва синеет. Утро на пороге.
Всю ночь летаем в космосе во сне.
Проснувшись, Землю пробуем на ноги.

Фантасты мир за миром все сожгли
И виртуальный слой закрепостили.
На что же годы лучшие ушли?
Чтоб мы учились, спали и кутили.

Ходили на работу как рабы —
Как школьники сбегали в выходные.
Болезнями прорежены ряды.
До смерти словно белки заводные.

А кто завел? Кто учит? Кто пасет?
Кто церкви учредил и государства?
Придумали, что «в жизни не везет»,
И выдохлись в погоне за богатством.

Из века в век заложников рожать —
В надежде, что они счастливей будут?
И только единицы не дрожат,
Сознаний, душ и тел оставив груды.

Живут в Природе как живая часть
Живой Субстанции в живом пространстве,
Где есть осознанность — живая власть —
В любвеобильности и любвепостоянстве

Не изживая обживать в своем зрачке,
Живиться жизнью не в сети, не на крючке.

2016

Нет худа без добра,
А добра — без бобра.
А бобёр и сам хитёр —
За добром и сам попёр.
Привалило же добра —
Не сберешь и до утра.
Нету худа без добра,
А добра — без серебра,
Серебра — без золотца,
Девицы — без молодца!

2016

«Не осуждай…» «Не осуждай и не оправдывай», —
Мысль, наконец-то лишь теперь и стала полною.
Да не хватайся так за истину готовую,
А продолжай ее, как жизнь свою досказывай.

Вон, на весах, уравновешены без малого
И гнев и жалость, нетерпимость и прощение.
Когда не судишь, то и некого оправдывать,
И не качаешься на маятнике мщения.

Ведь мы оправдываем чье-то прегрешенье,
Чтоб заглушить в себе змею неуваженья.

2016