О, сколько ей осталось ждать еще?
Не старости боится… Только всё же
Весь облик ее будто поглощен
Мурашками ползущими по коже.

Глаза ее всегда увлажнены —
Печали все испиты ею были.
А губы зацелованно застыли,
Но как и прежде — не убеждены…

Ее инстинкты — птичьи: вить гнездо,
Летать даже бескрылой и побитой,
И в ужасе понять: «Опять не то»…
И пожалеть всей нежностью пролитой.

Ее детей, доверчивых зверьков,
Какой волшебник добрый приласкает?
Ей, сироте, ль не знать… Она-то знает,
Как выхолощен ласк любви альков.

Иль прелести ее нехороши?
Иль острая сердечность не по чину?
О, сколько ждать осталось ей, скажи.
Единственный, таинственный мужчина?