1
Однажды осенью бывалой,
В октябре,
Почти на Западе
И в городе старинном,
Под крышей крошечной
И в маленькой гостиной
«Опомнилась» я,
Лежа на спине.

Одно окно
Да пара стульев.
Мне
Достаточно хозяйства и такого.
Шагнула
Из чуланчика-алькова.
Оделась.
Робкий завтрак на столе.

На улицу!
Там шляпы и плащи,
Трава и листья —
Рыжее единство.
Ветр’а — деревьев
Судьи-палачи.
Дожди — собак
И слезы, и монисто…

А я иду,
Не смея наступить
На эти опадающие письма.
Иду на службу —
Родине служить.
Куда? Зачем?
Не в силах объяснить.
Вчера, и ныне, и вовеки присно…

Я лаборант,
Стеклянный человек.
При кабинете, партах
И при стуле.
Держу в руках —
Порядок, мел и свет,
Цветы и книги,
Дверь при каждом стуке.
Желаний, просьб
Учеников безусых.
Лаборатория
Умов и вкусов…

И я как колба
В собственном соку
Варясь,
Переполняю ожиданья —
Переводя
Учетную строку,
Формальных
Диалогов увяданье —
В шекспировскую сцену
Иль Ростана
В посылку
На скаку.

И руки пересаженных цветов,
И звуки
Всех училищных баянов
Сплетаются гирляндой
Постоянства
И доброты
Учебных вечеров…

Иду всё медленней
Из гамм и из октав,
Как не кончается
Промоченный октябрь
В октавах воздуха
И в гаммах Черни —
Чернил земных этюдов
И простуд.
Всё-всё,
Что эта очень нам начертит,
И что мы сами
Оставляем тут…

2
Тебя обидело письмо…
Ты растерялся
И напрочь,
И навылет,
И на выстрел
Ко мне не подойдешь,
И не со мной
Разделишь
Странное упрямство
Мысли
И то,
Рожденное тобой —
Что так близк’о мне
И насущно… Знаю,
Что я растеряна сама —
Глазами не нашедшими,
Руками,
Не сделавшими ничего
Ни для тебя,
Ни для кого.
Но что-то же
Всегда на жизнь подаст —
Иль «Облако в штанах»,
Иль тучка в юбке.
И что-то же
Всегда почти предаст —
Но благородно жмем ему мы руки…

Но что-то же
Пребудет навсегда —
Хотя бы
Гжелью жемчуга и неба!
Понятия я не имею,
Где бы
И как бы
Выживали мы тогда,
И для чего
Еще я не ослепла,
Не умер ты…
О, наш язык столь бедный,
Что не иссякнет никогда.
И мы с тобой —
Счастливые невежды:
Нам вечно открывать
И колесо,
И новые спирали…
Не едва ли
Как Родину
Для духа своего —
Для Гамлета,
Изгнанника Печали.
Есть принц,
А королевство-то не дали…

Мне больно прозою
Писать и говорить
Со всяким беглым
Умаленьем боли
И чистой радости.
Да улыбнется воля!
То лучшее,
Что может подарить
Душа в рутине залежалой прозы,
Через почти уж зимние полозья,
Через брикеты низких чувств,
Дров сгоряча…
Мы можем только
Печи затопить,
Жить и молчать
И только говорить
Поэзию…
И лишь по мелочам
Да по ночам
Заплакать от пореза
Бесстрашной бездны…


3
Душа моя!
Всех, больше всех люблю!
И наш ноябрь
Так щедр на поздравленья…
На царственную лень
И на рожденья,
И на улыбку детскую твою.

А нас уж снегом завалило,
И город еще более похож
На времена правленья
Радзивилла,
Тяжелых шуб
И выдубленных кож.
И что-то есть литовское
В подъемах
И в спусках улиц.
И неторопливость
В заснеженности сказочной,
В улыбках лиц…
Нет суеты,
И не берет сонливость.
И жизнь идет
Естественно и просто:
Ради куска
С надежными ремеслами,
Старинным бытом,
С чугунами
И деревом, заклепанным, оббитым
Железом кровельным,
Вином облитым,
А может, кровью…


4
Лаборантствую —
Странствую
По книгам, картам,
По каталогу жизни.
Экспериментирую
С ее смыслом,
С бытом.
И бываю бита
Молью, морозом,
Мором.
Но выживаю
Не в строю
И не хором —
Выкарабкиваюсь
Своей головой
И студентов беру на постой.

Очень редко
Преподаю:
Лаборант
В лабиринте
Изжитых теорий,
Забытых гениев
Априори —
Только мусорщик,
Или фасовщик.
Так что
Пусть лучше
Учат другие.
Я же буду
Изучать,
Подмечать
И выискивать
Перлы замызганной
Истины,
И готовить
Свой дух,
Ум и тело
Для великого
Дела.
Великого?
Ну, конечно,
с моей колокольни…
Там копаю
И буду копать —
Где условности
Рушатся,
Где чистый
И вольный
Путь не спасения,
А спасания.
Хоть слова такого и нету?
На самом-то деле
Все давно спасены
И для всех уже
Припасены
Дом, земля,
Сад и поле,
И здоровье,
И воля,
Лес, и речка.
И горы,
Луг и море…

Только пока:
Море — крови,
Луг — истоптан,
Горы — грязи,
Речка — вонючка,
Лес — сожжен,
Сад — запущен,
Дом — в кредит,
А земля —
Лишь в аренду.

А здоровье и воля —
Это все еще наше.
О люди!
Здесь
Собака
Зарыта…
Тут и буду
Копать…
И не спать!

1990–2011 г.