Морской орел, взмывающий все выше,
Уже невидим. Море и тоска
Идут на нас. И все лютее свищет
Холодная бора. И как в тисках
В груди зажато сердце.
Пенясь, встала
Волна крутая, кренится баркас, —
И бездна подымается на нас.
Как холодно! Глаза же неустанно
Хотят на миг увидеть над кормой
Тень от орла, летящего
Домой!
Маленький город. На колокольню влезть —
Видно соседние села и нивы.
Исполком, канцеляристы, аптека есть.
Всё знакомо, всё мило.
Жить стану тихо. Там, за калиткой
Вечерами осенними буду сидеть я.
Прямо напротив — площадь рынка,
А на ней — собаки и дети.
Человек, я знаю, немного хочет —
Свой угол, табак, воспоминанья приятные.
Иногда — неба кусочек…
…Симфония Девятая…
Ветви от корня отсёк —
Сердце мечты изнуряют.
…Мало прожить, так как мог, —
Кто из нас жизнь понимает?
Те и поэты, что в дни
Юности стали седые…
Бедные грезы мои,
Грезы мои золотые!
За окнами мокрая серая вата.
Сегодня, вчера — тот же морок…
Перелистываю Рабиндраната
Тагора.
Сквозь щели ставен — ночная темень:
О участь, с тобою нет сладу, —
На страницах чужих произведений
Искать свою правду.
Дни для людей здоровых — мягче глины,
Покорны воле пальцев. Ну и пусть!
Бушуйте, дней морские исполины, —
Пред вами на колени становлюсь.
Но не усталость, зависть иль обида
(Благословляю путь, каким иду!) —
А сладость, что доселе неоткрыта,
А мука достигать свою мечту!
И для кого-то дни пусть обозримы,
А я зависим, слаб и одинок…
…О горизонты дней необоримых,
О тишина моих невинных строк!
Окно открыто в сад, и потому
Лекарства горечь пряность трав смягчила.
Скажи, болезнь, и где взяла ты силу
В большую радость превратить беду?
Изобличит ли твой упрямый жар
Одну из странностей обманчивой натуры, —
И жизни полнота лишь общий дар
Фармакопеи и температуры?
Читаю Синклера, хожу на биржу. Вырос
Мечтателем на Псле среди лесов.
Из прошлого — Горация лишь вынес,
Из будущего — пару тысяч слов.
Когда решусь — закрою сердце, уши!
Ведь цель одна — что эта и что та.
Про будущее всё я переслушал.
О прошлом, всё что мог, перечитал!
Отделились от будней слова.
Вянут в книгах, как в нишах.
Радость моя нова —
Дождь по крыше.
Умники! Мы перед ней
Бессильны, как перед тайной!
Будни! Да это музей
Деталей!
Жизнь, как сон, разминулась со мной.
Галифе и кокоток время…
Кто-то в сквере удобрил собой
Эту землю.
Кто-то верил: придет и мой час…
Прорастай, мурава, беспечно!
Что ж! Шинель его в пору пришлась
Вам на плечи.
Только пуговицы обнови, —
Да мечтай в ежедневном потоке…
Вы!
Потомки!
Стиснул зубы. Смертельный шок!
Подожгли село, там, за логом…
Кто-то в спину прикладом, — п-шёл!
— Вас тут много!
Сухо пыхнул старый наган
(Нота первая в новой гамме…).
Предвечерний ложился туман
Над полями.
Кто-то вдруг засвистел матчиш.
На тачанки! — ищи, где знаешь!
Поле, поле!
Что ж ты молчишь!
— Не рыдаешь?
Верно, мучился он — то и дело
Облизывал губы. Потом затих.
На углу небольшое тело
Не спросят уже — за каких!
Проще некуда. Пуля-случай
Парню даль заступила. Так
Днями сердце себе намучил —
Приляг!
Посмотрите, кому хотелось
Заглянуть за пределы дат, —
На брусчатке ненужное тело,
А над телом — плакат.
Солнце садилось. Качались травы.
Пули сосчитаны — всем по одной!
Кто виноватый и кто здесь правый! —
Под одной-то стеной.
Смерть будет быстрой — вместо подарка.
Глянули — поле! Ромашек привал…
Передний, небось, не ходил, а шаркал:
Вон, ботинки стоптал.
Солнце зашло. Темнеть сразу стало.
Пора б и росе!
А кто-то там, далеко, генералу:
— Все.