Осина додрожит до серебра,
До позолоты, до набрякшей меди.
И тяжесть страха с голого ребра
Стряхнет освобождением последним…
Бесстрашна новых почек детвора!

Где не подточит нос комар,
протянет хобот слон могучий…
Дождинке далеко до тучи,
но туча-то
в слезах сама…

Пустынный лев,
Что кровью истекал
Последних сожалений и хотений,
От вытоптанных, выстраданных скал
Придет к реке великих изменений.

Не зеркалом окажется вода,
А звезд живых серебряным протоком,
Где золотые рыбы в неводах
И волны не сжигающего тока

Умоют, уподобят, уберут
В трепещущие тоги чистотела.
И два безмолвных друга тут как тут
С тобой все тяготы пути разделят —

Священный слон
Вмещенной широтой
Подставит полированную спину,
А белый тигр в попоне золотой
Тебя прыжком над пропастями вскинет.

И чистота от частоты —
высоких звуков… Еще выше!
Пока не слышу,
только вижу —
в бутонах лопнули цветы…

Болезнь приносит чистоту…
Рвалось измученное тело
В шипах и язвах, то и дело
Рождая лучшее в цвету…
Так море зимнее «цвело»,
Фосфоресцируя на ранах,
Чтоб выплеснуть весною ранней
Лазури дивное весло…

В великой драме жизнесмерти
Из лепестков раскрытых пор,
Из родников разрытой тверди
Лишь гармонический минор

Восходит воздухом незримым,
И желоба, и прорвы тайн
Собой заполнив… Неделимый
И поделенный тут и там

На грусть второстепенных, людных
Окраин и оплывов глаз…
И на салюты абсолюта,
Что остро гаснут всякий раз…

Иду по воду,
как за истиной —
пробьется
сырыми искрами
из родника-колодца!

Пока ведра
наполнится
круг белый,
пойму вдруг —
до чего же пить хотела…

Стихи, написанные впрок,
Проросшие в незримых книгах
Из гнета выстоянных строк,
Из смерти вырвавшихся мигов,

Еще свои плоды дадут…
Как то эфирное богатство,
Что тонко проявляет тут
Себя цветами, снами, братством…

Устала от любви ко мне? —
Ее ты выбрала такою…
Я — чем могу, тем успокою
И драп повешу на окне.

А там глядишь, уже к зиме
Лыжнею легкою сойдемся.
И даже на двоих придется
Одной снежинкою синеть…

1
Целый вечер
размалываю
твердокаменный черный перец…
Чтобы легче переживались
эти острые горошины непонимания…

2
Насыплю соли
в солонку,
нарежу хлеба, под ним
полотенце поправлю —
опять набираюсь жизни…

3
В погребе
стук ведер
и пересыпаемой картошки…
Целую зиму
будем откапывать вилкой и ложкой…

4
Мой дом,
как нищий, остановился
посреди дороги —
поздний гуляка обрывок песенки бросит,
да студент спросит комнату подешевле…

5
Печка обнимет
теплом за плечи, как мама…
К порогу прибьется
ворох листьев опавших
на огонек, чтоб погреться…

Когда в тебе закончится борьба
Мужского конуса и женского овала,
Сок огненный и горькая сурьма
Тебя с ног на голову изнутри повалят.

Ты до прозрачности последней изойдешь,
И семечки вдруг подадут свой голос…
А там, где высохло соцветие, найдешь
Опять цветок раскрытый… Это лотос…

Яблоко…
Вверху с остатком дерева,
а внизу с прилипшей спящей мухой.
До конца изгрызть твою Вселенную
не хватает духу —

вдруг коснусь губами
незаметно я
черенка — и дорастет вся яблоня,
мухи — оживёт… тоска бессмертная
с крыльями да лапами…

Я упала в травы
И лежу не знаю,
Что бегут по прядям
Муравьи-трамваи.

Что давно ресницы
В тон тяжелым злакам
К небу шлют пшеницу,
Забывая плакать.

Что уже не руки
У меня, а реки:
Где даю — излуки,
Где беру — из Леты.

И приходят в гости
К уху божьи твари…
Поднимаясь в космос,
Я упала в травы…

(Коле Алхазову)

***
В наготе неба
даль поперечная…
На ней голуби,
тучки белые и голые,
вынашиванье месяца нового
и рожденье солнца вечного…

***
Женщина жива —
пока глаза отбрасывают
тени свежести…
Пока губы удерживают
в уголках нежность…
А плечи беззащитно прекрасны
перед обнажением счастья…

***
Выращиваю розы…
благоухание
дыхания…
А тело в занозах —
от вазостояния…

***
Та рыбка…
что пускает ртом сырым
не пузыри — воздушные шары…
не плавает,
а глубоко летает.
И именно та рыбка —
золотая…

***
Нам кажется —
Cолнце идет на восток…
А это Земля
поднимается с ног
и катится …с плеч
кроваво,
ей-ей,
воскреснув в каждую
из ночей…

***
Во всех зеркалах
свой лик отражает луна-дереза…
А ты засыпай —
закрывай поскорее глаза.
А то этой ночью
блуждать будут целые три луны…
Две из которых раскосы и зелены…

***
Тебе ровно
тридцать лет и три года…
Как из сказки старой и доброй.
И так просто
начинают сбываться мечты
и дороги, и звёзды…
И твоя Красавица
где-то уже просыпается…

не обрекайте на себя
души всходящую зернину
пока не тесно ей в сенях
а ну как станет половиной
двери, закованной в цепях
самих покоев господина?

милых тётенек
вздохи да пересуды
чем наполнится
то и выплеснет посуда
на что-то хрусталиком прозвенит
а от чего-то плошкой расколется
и через эту трещину
поперек груди
как околесица в околицу
со всего света
повалятся беды…

натопленных печей
горящие язы́ки
исполненных речей
довлеющие крики
студенты в оргиях
а дворники в узде
и тучки
кучками еврейскими
везде…

мертвою водою слез
очи омочу
из души наперекос
из глубин к ручью
талой жизни ключевой
льдам наперевес
под водою под живой
огненных завес…

Отверженная
Отойду,
Стирая грань своих присутствий,
И осторожно отведу
Переполох в умах и чувствах,
Что всюду привношу собой…
Отныне
Тихой и босой
Уйду от всех предубеждений,
Нагромождений наслаждений…
Как ходит лань на водопой
Наполниться лишь простотой,
Что изначальна
По рожденью…
Землей…
И небом…
И водой…

В водовороте озера, из ила
Я лилией проснусь встречать рассвет,
Дрожать осокой, плакать падшей ивой
И цапли длинною ногой краснеть.

Всё та же глубина волны и ряби,
Всё тот же берег — зеркала овал…
Куда всяк смотрится, увидеть дабы,
Чем хочет быть и что Господь послал…